Сегодня в храмах читается особый трогательный богослужебный текст, который называют «Плач Пресвятой Богородицы».
_«Он ушел с глаз наших, чтобы мы вернулись в сердце наше и нашли бы Его» (Августин, Исповедь)._
Христос, рождающий Церковь в муках крестных, в муках мессианских. В этих мессианских родильных муках, как говорили богословы рубежа эр, должен родиться новый мир. Но они не знали, как это осуществится.
Наш Бог есть Бог Распятый. Создавая другие свободы — человека и ангела, Он вступил в трагическую историю любви, а затем был исключен из сотворенного Им мира и стал «царем без града», по выражению того же Николая Кавасилы. Ему чужда идея зла, и Его Лик истекает кровью во мраке — до тех пор, пока «да» какой-нибудь женщины не позволит Ему войти в сердце Своего творения, чтобы его восстановить, пересоздать и соединиться с нами во тьме смерти и ада — чтобы все наполнить Своим светом и вырвать человечество из состояния зачарованности небытием, открывая ему пути к Воскресению.
Распятый Бог не имеет ничего общего с властью тиранов или стихий. Он может действовать лишь как прилив мира, света и любви, то есть действовать через сердца, свободно открывшиеся Ему — по образу Богородицы, Он — не Бог «священных войн» и крестовых походов; Он — Бог животворящего Креста. И благая сила Воскресения нисходит на нас всякий раз, когда мы отождествляем наш крест — с Его Крестом, наши раны — с Его язвами, из которых исходит Его свет _(Патриарх Антиохийский Игнатий IV)._
Великая Пятница — день мученической смерти Сына Божия на Кресте; день смерти Неповинного. И в этой смерти Неповинного выражается страшный закон жизни: каждая человеческая неправда ложится страданьем и смертью, душевной мукой или телесным уничтожением на тех, которые неповинны в этом зле. Каждое зло, которое рождается в нашем сердце, каждое злое слово или жестокий поступок, которые зарождаются в нашем сознании, непременно ляжет трагически на судьбу других людей.
Христос прошел в истории со словом о любви и только с любовью. И на Него обрушилась вся человеческая ненависть. Почему? Во-первых, потому, что нам страшна любовь. Закон любви Божественной невыносим для нас, если мы не готовы принять на себя страданье и крест. Закон любви Божественной требует от нас совершенного отречения от себя, от себялюбия, от алчности, готовность жить только для других, не только против себя, но забывая себя совершенно, без остатка. И этот закон абсолютной, беспощадной к себе любви, страшен для человека.
Из проповеди митрополита Антония Сурожского в Великую Пятницу 12 апреля 1963 года.
